Проекты
НазадВторой поход в Литву. Нужен ли КМГ завод в Мажейкю?
Олег ЧервинскийВ конце 2006 года первые страницы тиражных польских газет пестрели громкими лозунгами: «Мажейкю взят!», «Орлен в пасти русского медведя!»... Польские журналисты в восторженных тонах описывали победу польской государственной компании «Орлен» в тендере на приватизацию АО «Мажейкю нафта» — крупного нефтеперерабатывающего завода в Литве.
С тех пор минуло пять лет, и тональность статей в польской прессе поменялась. Пропали бравурные лозунги, зато появились намеки на ведущиеся «Орленом» переговоры о продаже значительной части своего пакета в литовском НПЗ то неназванной южнокорейской компании, то таинственному инвестиционному фонду из Катара. И последняя новость — о начале переговоров с нацкомпанией «КазМунайГаз».
Petroleum попытался выяснить, насколько эта информация соответствует действительности.
Компания «Мажейкю нафта» (МН) образована в 1995 году путем приватизации государственного предприятия «Нафта». Нефтеперерабатывающий завод в литовском местечке Мажейкю строился в советское время как звено в технологической цепочке, призванной через систему нефтепроводов «Дружба» обеспечивать горюче-смазочными материалами прибалтийские республики и братские социалистические страны. Альтернативные «Дружбе» способы поставки сырья на завод при проектировании даже не рассматривались. Между тем именно это обстоятельство стало впоследствии ахиллесовой пятой МН.
Начав широкомасштабную политику приватизации, правительство независимой Литвы продало МН в 1999 году малоизвестной компании из Техаса Williams International Company. Еще тогда было понятно, что это решение не экономическое, а политическое. Цель новых литовских властей была достигнута — завод выключили из орбиты российского влияния, но одновременно закрыли ему доступ к дешевому российскому сырью.
В результате трехлетнего хозяйствования американцев убытки МН составили, по некоторым данным, до $67,5 млн, и техасцам пришлось уйти. В 2002 году 53,7% акций МН купила голландская «дочка» российского «ЮКОСа» — YUKOS International UK b. v., — и уже в 2005 году прибыль завода составила $318,7 млн. Потом Кремль начал атаку на «ЮКОС», завершившуюся посадкой Ходорковского и расчленением его корпорации, а заводу в Мажейкю в очередной раз стали искать хозяина.
Очевидно, что таковым должна была стать нефтекомпания, способная обеспечить завод нефтяными ресурсами. И такая компания нашлась — российский «ЛУКОЙЛ», один из первых подавший заявку на покупку. Одновременно заявки на участие в тендере подали польская PKN Orlen и казахстанская «КазМунайГаз», как раз незадолго до этого с трудом вышедшая из своего проблемного актива — НПЗ в Херсоне.
Ни для кого не было секретом, что «ЛУКОЙЛ» пользовался расположением Кремля, и чтобы помочь литовцам принять верное решение, российская «Транснефть» незадолго до подведения итогов тендера под предлогом проведения плановых ремонтных работ на нефтепроводе «Дружба» прекратила поставки сырья по нему на завод в Мажейкю.
Однако это не помогло. Тогдашнее правительство Литвы в очередной раз поставило во главу угла не экономику, а политические интересы. Его логика была такова: в условиях «энергетической войны» в Европе нельзя отдавать Кремлю контроль над стратегическим активом. В этом плане партнер по Евросоюзу Польша смотрелась предпочтительнее. И не беда, что она не имеет собственных нефтяных ресурсов, это дело второе.
Как только политические предпочтения были обозначены, «Орлен» начал лихорадочно искать нефть. И отправился в Астану — к своему конкуренту по тендеру. В январе 2006 года на инаугурацию президента Назарбаева прилетела представительная делегация из Варшавы. Но главной целью визита было не участие в протокольных мероприятиях, а встречи с верхушкой казахстанского политического истеблишмента.
На встрече с главой казахстанского сената Нуртаем Абыкаевым, человеком, очень близким к Нурсултану Назарбаеву, министр экономики Польши Петр Возняк неожиданно озвучил предложение о стратегическом партнерстве двух стран в управлении МН.
«Мы хотим выйти с предложением об объединении сил польской нефтяной компании и казахстанской нефтяной компании «КазМунайГаз» в покупке акций литовского завода «Мажейкю нафта». И сейчас, находясь в Астане, намерены обсудить этот вопрос с руководством казахстанской компании», — заявил он публично.
Тендерное предложение КМГ было тоже довольно привлекательным. Нацкомпания готова была заплатить за акции МН $1,2 млрд. Плюс гарантировала поставки на завод до 12 млн тонн нефти ежегодно. Учитывая, что Россия располагала на тот момент весомым рычагом влияния на казахстанский экспорт, поставки планировалось организовать по несколько экзотическим схемам.
Одна из них — SWAP-операции, когда КМГ будет отдавать определенные объемы на Каспии, а взамен получать нефть Северного моря и затем поставлять ее на НПЗ через терминал в Бутинге близ Клайпеды. Второй вариант предусматривал покупку на терминале российского Приморска нефти, доставляемой туда по Балтийской трубопроводной системе, далее нефть танкерами могла поставляться в Литву. Дополнительным пряником, по замыслу КМГ, должно было выглядеть обещание инвестиций в $600 млн в модернизацию и развитие нефтеперерабатывающего комплекса.
Имея на руках столь солидные козыри, сотрудничество с поляками Астана посчитала неинтересным и малоперспективным. «Компания готова рассмотреть все предложения о сотрудничестве, но что касается покупки контрольного пакета акций «Мажейкю нафта», то позиция [«КазМунайГаза». — Petroleum] однозначна: компания намерена выкупать акции единолично, без партнеров», — заявила пресс-служба компании.
В итоге PKN Orlen заплатила $2,34 млрд за пакет в 84,36% акций и была признана победителем тендера. Однако в реальности затраты поляков были куда выше. Официальная информация по итогам тендера нигде не оглашалась, однако источники, знакомые с обстоятельствами сделки, называют такие цифры: помимо собственно цены пакета акций победитель должен был нести дополнительные расходы на обслуживание финансового долга PKN Orlen по полученному инвестиционному кредиту на $2 млрд.
Плюс взятые инвестиционные обязательства еще на $0,7–1,0 млрд. Таким образом, полный объем расходов и дополнительных затрат, понесенных PKN Orlen по приобретению холдинга МН, составляют от $4,5 до $5 млрд.
Уже тогда многие эксперты, как в Польше, так и в России, говорили, что сумма слишком завышена. «Плоцкий концерн [PKN Orlen. — Petroleum] очень крупно переплатил за «самую большую в Литве кучу металлолома» и не имел шансов на возврат вложенных средств, — считает Марек Чарковский, польский эксперт по вопросам нефти и газа. — Не помогло и то, что, по тогдашним заверениям руководства компании, за счет приобретения МН нефтяной концерн «Орлен» стал концерном номер один в Центральной Европе, а его мощности по переработке сырой нефти достигли 31,7 млн тонн в год.
Русские сразу после подписания плоцким концерном соглашений о покупке МН, под предлогом ремонта участка трубопровода «Дружба», остановили поставки нефти на нефтеперерабатывающий завод в Литве, чем заставили наш концерн обеспечить поставки сырья из других, более дорогих источников. Это нашло отражение в непосредственной рентабельности вновь приобретенной компании.
В то же самое время отечественные [польские. — Petroleum] аналитики убеждали правительство и общественность, что благодаря этой «исторической» сделке «Орлен» держит Кремль за горло, потому что он стал самым большим в этой части Европы получателем сырья.
Не предполагая, что русская нефть может попасть на западные рынки в обход нефтепровода «Дружба»! Волюнтаризм был наказан. Литовские инвестиции оказались не только жерновом, повешенным на шею «Орлена», но и катализатором решения России построить в обход Польши нефтепровод БТС-2 (Балтийская трубопроводная система-2)».
Необходимость закупать для загрузки МН более дорогую нефть в разных концах света привела к нерентабельности завода. Petroleum направил в компанию Orlen Lietuva запрос с просьбой предоставить финансовые показатели и цифры по загрузке завода за 2011 год, однако к моменту сдачи номера в печать ответа не получил.
Хотя польские источники говорят об убытках. Поэтому сведения о якобы ведущихся поляками переговорах о продаже части пакета в обмен на гарантии поставок дешевой нефти выглядят, на первый взгляд, весьма убедительно.