Политика
Назад«Сумеречная зона» казахстанской политики
Досым Сатпаев, Ph.D., директор консалтинговой организации «Группа оценки рисков»В конце августа 2013 года рейтинговое агентство Standard&Poors представило свою оценку текущему состоянию финансово-экономической ситуации в Казахстане. Однако наиболее интересной частью этой презентации была все-таки не экономика, а политика.
По мнению аналитиков агентства, «…неопределенность, связанная с высокой централизацией процесса выработки и реализации политических решений, а также неясность относительно характера передачи президентской власти создают высокий политический риск». Интересно отметить, что в июле текущего года S&P, прогнозируя политическую стабильность в Казахстане, в краткосрочной перспективе также сделало акцент на институциональные риски в стране, когда весь процесс принятия политических решений сконцентрирован только в руках действующего президента, чей уход может нарушить всю вертикаль власти.
Следует отметить, что фактор времени действительно сейчас играет против Ак орды, которая еще не очертила понятные для всех контуры смены власти в стране. Неудивительно, что тема, связанная с будущим Казахстана после ухода первого президента из политики, становится все более актуальной, так как в этом году президенту Н.Назарбаеву исполнилось 73 года.
Таким образом, рост политической неопределенности в случае ухода действующего президента из политики уже давно вызывает значительное беспокойство у иностранных и казахстанских инвесторов. В частности, многих волнует вопрос о том, как долго будет работать в Казахстане традиционная система сдержек и противовесов внутри элиты, которая была создана первым президентом и базируется на его роли верховного арбитра. Это связано с тем, что политическая стабильность в республике, в первую очередь, предполагает стабильность отношений внутри политической элиты, состоящей из нескольких влиятельных игроков.
В начале 2013 года Альянс аналитических организаций Казахстана представил общественности первую в Казахстане коллективную монографию под названием «Сумеречная зона, или ловушки переходного периода», посвященную разным сценариям развития страны после смены власти. Выяснилось, что в условиях казахстанской политической системы «точка бифуркации» –это не уход действующего президента из политики, а начало изменения его системы.
Карим МасимовИ даже неважно, как и кому произойдет передача власти. Любая политическая сила после первого президента, рано или поздно, будет видоизменять политическую и экономическую систему под себя, даже если будет декларировать преемственность его политики. И процесс этот начнется с банального передела собственности, который расколет элиту и общество.
Во-вторых, дополнительным источником конфликта вокруг власти является отсутствие легитимности у основных игроков, и попытка с их стороны ее получить. Проблема Казахстана в том, что ни один из действующих политических игроков после прохождения точки бифуркации не будет иметь автоматически приобретенной легитимности, которая позволила бы ему законсервировать или реформировать данную политическую систему. Представители элиты уравнены в своих притязаниях на власть. Это, кстати, касается и членов президентской семьи. Получается, что элита изначально загнана в ловушку противостояния «преемник-антипреемник».
Кроме этого, есть еще две политические ловушки. Первая – трудно управлять политической системой, которая была создана под конкретного политика, обладающего определенной харизмой в качестве верховного арбитра в межэлитных столкновениях. И вторая – политика консервации ради консервации рано или поздно создаст эффект «парового котла».
Тимур КулибаевТо есть преемственность в сохранении социально-политических и экономических мин замедленного действия ни к чему хорошему не приведет. Есть еще фактор «темной лошадки», который значительно усилится в случае затянувшей борьбы за власть, способной привести к появлению временных, транзитных, марионеточных фигур, представляющих те или иные группировки.
Но главная опасность заключается в том, что в случае смены власти, в Казахстане не будет ни одного дееспособного политического института, который смог бы выступить амортизатором и подушкой безопасности. Искусственное поддержание слабости политических институтов, в случае ослабления верховной власти, грозит переместить политическую борьбу за пределы законного поля, в сферу новых теневых игр и насилия. Как ни печально, но в Казахстане любой сценарий политического развития, который исключает известное высказывание: «После меня хоть потоп!», можно рассматривать как оптимальный.
Таким образом, основная борьба за легитимность и стратегическую политическую инициативу в «сумеречной зоне» будет идти между четырьмя группами. Первая –это «группа статус-кво» (элита, часть бюрократического аппарата и часть общества). Их главная задача –максимально растянуть бесконфликтное существование действующей системы. Вторая группа –реформаторы (сторонники мягкой трансформации системы).
Сюда также может войти часть элиты и бюрократического аппарата, а также конструктивная часть общества. При этом реформаторы будут искать поддержку в той части оппозиционного поля, которая также выступает за эволюционную модель транзита. Третьи игроки – это радикальные группы, которые будут выступать за быстрое разрушение существующей системы с целью расчистки поля под укрепление своей легитимности. К их числу можно отнести не только экстремистские и террористические организации, но также часть политической и бизнес-элиты страны.
Для международного сообщества приоритетными будут первые две группы и их лидеры. Но основная ставка будет делаться лишь на те силы, которые смогут доказать свою легитимность, как в глазах значительной части общества, так и у элитных групп. К последним относятся не только группы давления из окружения первого президента и аффилированные с ними финансово-промышленные группы, но также региональная элита, которая в случае деформации вертикали власти начнет свою игру.
Это четвертая группа. При этом больше возможностей для появления новых игроков из регионов появится именно после ухода действующего президента из политики, что приведет к определенным процессам нового перераспределения власти и ресурсов. В этой «сумеречной зоне» многие региональные элиты, которые сейчас ушли в тень, могут попытаться заявить о себе в качестве политических игроков, пытаясь занять возникший вакуум власти.
То есть, региональные элиты, в перспективе, будут представлять собой серьезную силу. Выходит, что недооценивать региональный фактор не стоит уже сейчас, тем более что многие казахстанские регионы напоминают «мини-государства» со своими «мини-президентами» и неписаными законами. Есть формальная власть в лице акимов. Есть неформальные центры власти в лице местных региональных элит. Часто вторые весомее первых.
Серик АхметовЕстественно, что в рамках своих регионов местным теневым боссам уже давно довольно тесно. Но, чтобы пробиться в центр, необходимо либо стать составной частью одной из групп давления, со всеми вытекающими отсюда издержками, либо создавать свою группу, что требует больших ресурсов и мобилизации наиболее влиятельных персон, представляющих интересы нескольких географически близких регионов. Либо ждать эпохи перемен, аккумулируя ресурсы для будущей схватки. Что касается сената, то он давно уже не представляет интересы регионов, больше играя роль предохранителя, в случае сбоев в работе мажилиса.
Но даже если казахстанские власти начнут реализовывать сценарий с трансформацией президентской системы в президентско-парламентскую за счет сокращения функций и полномочий у второго президента и повышения роли законодательной ветви власти, то время для реализации этого сценария, скорее всего, уже упущено. Конечно, можно предположить, что в администрации президента рассматривается план, при котором именно парламент как легитимный орган, мог бы взять на себя политическую ответственность за стабильность в стране после ухода действующего президента.
Однако основная проблема состоит не в том, чтобы передать парламенту больше функций и полномочий, так как это больше технический вопрос, который можно решить довольно быстро. Речь идет о повышении авторитета парламента, как в глазах общества, так и у элиты. А для этого необходимо, чтобы парламент состоял из сильных партий, прошедших электоральную борьбу. Но любая перспектива в сторону частичной либерализации общества вряд ли найдет поддержку у значительной части политической элиты.
В этой связи не стоит переоценивать предстоящий скоро в октябре съезд пропрезидентской партии «Нур Отан». Даже если на нем будут сделаны реформаторские заявления, времени для системных политических изменений уже практически не осталось, ведь сама партия, являясь частью существующей политической системы, со всеми ее пороками и болезнями, априори неспособна на глубинные реформы. Опять же возникает противоречие между возможными реформаторскими идеями и отсутствием институтов, которые могли бы их эффективно реализовать.
Что касается конкретных персон, которые, при определенных условиях, имеют шанс занять Ак Орду, то shortlistсильно не менялся. Выпал только бывший зять главы государства Рахат Алиев. И то, скорее всего, временно. В целом, состав этого списка условно можно разделить на две группы: члены президентской семьи и все остальные. Вторая группа довольно обширная, но, в основном, она состоит из «старой гвардии», которая больше заинтересована в сохранении statusquoпосле ухода из политики первого президента.
На данный момент между этими группами сохраняется определенный баланс, который был незначительно нарушен после ухода Аслана Мусина с поста руководителя администрации президента. При этом удар по нему был нанесен не напрямую, а косвенно, через наиболее приближенных лиц в Атырауской области, где отставку акима Бергея Рыскалиева многие эксперты сразу стали воспринимать, как результат теневой межэлитной войны в окружении президента, где против Мусина объединились несколько влиятельных фигур.
Хотя цель была достигнута лишь наполовину, так как бывший глава администрации все-таки остался в системе и даже получил должность председателя Счетного комитета по контролю за исполнением республиканского бюджета. Но «схватка бульдогов под ковром» продолжается. Судя по всему, еще одной целью для давления стала так называемая группа «южан», которую некоторые представители президентского окружения воспринимают в качестве чересчур активной и амбициозной.