Нефтяные генералы
Кадыр Байкенов: «Тенгиз открыл дорогу другим инвесторам в Казахстан»
Кадыр Каркабатович Байкенов, председатель правления Конфедерации работодателей (предпринимателей) Республики Казахстан, в начале 90-х годов был первым министром энергетики и топливных ресурсов Независимого Казахстана. С его именем ассоциируются многие важные инвестиционные проекты, заложившие фундамент нефтегазовой отрасли страны, как например, строительство нефтепровода «Тенгиз-Новороссийск», создание международного консорциума по поиску углеводородов в казахстанском секторе Каспийского шельфа, а также консорциума по разработке Карачаганакского газоконденсатного месторождения. Но, пожалуй, главной вехой в своей судьбе он считает многолетнюю напряженную работу, когда он был одним из руководителей переговорной группы с корпорацией «Шеврон» по созданию совместного предприятия «Тенгизшевройл». Почему? Об этом он рассказывает в эксклюзивном интервью журналу Petroleum.
–Кадыр Каркабатович, в истории Независимого Казахстана Вы стали первым министром энергетики и топливных ресурсов. Как Вы считаете, почему при формировании состава правительства выбор пал именно на Вас?
– Мне трудно объяснить, почему глава государства, определяясь с кандидатурой на должность министра, выбрал именно на меня, но если следовать логике, то, думаю, что в мою пользу «сработала» моя предыдущая работа в составе правительства, которая началась в 1987 году в должности заместителя председателя совета министров Казахской ССР. По распределению обязанностей среди заместителей председателя, я отвечал за работу промышленности республики, включая и нефтегазовую отрасль. Поэтому назначение это, на мой взгляд, думаю, было вполне логичным. Как видно из моей биографии, в 1992 году я был назначен заместителем премьер-министра – министром энергетики и топливных ресурсов. А уже в 1993 году стал «чистым» министром.
Вы, наверное, помните, что 1991 год был именно тем годом, когда фаза распада СССР достигла своего пика. Президент страны Нурсултан Абишевич Назарбаев, правительство Казахстана понимали, что в СССР идет процесс экономической дезинтеграции, и в этих условиях, когда в структуре экономики страны предприятия союзного подчинения составляли значительную часть, и отраслевые союзные министерства практически перестали управлять этими предприятиями, перед правительством стояла задача, во-первых, сохранить деятельность этих предприятий, во-вторых, создать республиканские структуры управления этими предприятиями.
Для этого 31 августа 1991 года президентом страны был издан Указ «О переходе государственных предприятий и организаций союзного подчинения в ведение Правительства Казахской ССР». Ранее, в марте 1991 года я вновь был назначен заместителем премьер-министра. Согласно распределению обязанностей в правительстве, я курировал промышленность страны, включая предприятия отраслей союзного подчинения, поэтому реализация президентского указа, наряду с другими членами правительства, возложена была и на меня.
Нам предстояло провести большую работу по созданию различных отраслевых концернов и республиканских корпораций, в состав которых вошли все предприятия бывшего союзного подчинения. Около 140 предприятий промышленности союзного подчинения, а это практически вся черная металлургия, угольная, оборонная, нефтегазовая, химическая, электроэнергетическая, урановая отрасли, машиностроение, трубопроводный транспорт, были нами объединены в отраслевые корпорации и концерны, которые вошли в нашу систему государственного управления. С большим нажимом на руководителей предприятий союзного подчинения приходилось действовать нам при создании республиканских отраслевых органов управления, потому что они еще не задумывались о том, что «центр» бросит их в ближайшее время на произвол судьбы.
Что касается нефтегазовой отрасли Казахстана, то она во времена СССР управлялась союзным министерством. Производственные объединения, которые занимались добычей и транспортировкой нефти и газа в Казахстане, подчинялись напрямую министерству нефтяной и газовой промышленности СССР, все продажи нефти и газа, финансирование нефтегазодобывающих объединений, также осуществлялось «центром».
После обретения независимости Казахстану необходимо было выстроить новую государственную структуру управления экономикой страны, и она была создана указом президента Казахстана от 7 февраля 1992 года, потому что существовавшая ранее структура правительства не отвечала принципам функционирования независимого государства. В структуре действовавшего правительства не было некоторых отраслевых министерств. Поэтому и было создано министерство энергетики и топливных ресурсов, под управлением которого передавалась электроэнергетическая, урановая, угольная, нефтегазовая отрасли экономики и которое президент поручил мне возглавить.
Н. Назарбаев на Тенгизе. 1988 год. Крайний справа – К. Байкенов
–Первым серьезным инвестором в экономику Казахстана была американская компания «Шеврон», ставшая партнером в СП «Тенгизшевройл». Я знаю, что переговоры с «Шевроном» проходили при Вашем непосредственном участии. Не могли бы Вы рассказать об этой работе подробнее?
– По поручению президента страны Н.А.Назарбаева мы работали с компанией «Шеврон» над созданием совместного предприятия по разработке месторождения Тенгиз. Работа над этим контрактом шла с 1987 года, и переговоры велись тогда союзным министерством. После распада СССР Казахстан начал вести эти переговоры уже самостоятельно, и они были завершены в 1993 году подписанием контракта о создании ТОО «Тенгизшевройл».
Контракт правительства Казахстана с «Шевроном» по разработке месторождения Тенгиз называют «контрактом века». Тенгиз, как известно, одно из крупнейших месторождений в мире, и оно очень привлекательно с точки зрения его больших извлекаемых запасов углеводородного сырья. Как известно, первооткрывателями этого месторождения явились казахстанские геологи, и оно было открыто в 1979 году.
Разрабатывалось это месторождение объединением «Тенгизнефтегаз», подчиненным союзному министерству. Из Москвы осуществлялось финансирование строительства и привлечение российских и иностранных компаний-подрядчиков на проектирование и строительство технологических линий КТЛ, а также бурения скважин. В 1991 году первая нефть с этого месторождения была отправлена по трубе в Самару. Практически в 1993 году, к дате подписания контракта с «Шевроном», на месторождении добывалось около 3 миллионов тонн нефти в год.
«Шеврон», после распада Советского Союза и перехода месторождения в собственность Казахстана, продолжил переговорный процесс уже с правительством независимого Казахстана. «Шеврон» был заинтересован в получении контракта на это месторождение, поэтому он дал свои гарантии по обеспечению взаимных интересов в этом проекте, подписав в мае 1992 года «Соглашение о принципах сотрудничества в создании совместного предприятия между ПО «Тенгизнефтегаз» и корпорацией «Шеврон». Практически, только благодаря Нурсултану Абишевичу Назарбаеву, «Шеврон» пришел в Казахстан, они поверили в него.
Наш президент еще во времена СССР встречался с руководством корпорации, как во время переговоров в Москве, так и во время его визита в США. Начиная с 1989 года, Калык Абдуллаев, в то время заместитель премьер-министра, и с 1991 года я, возглавили рабочую переговорную группу по подготовке «контракта века» к подписанию, в соответствие с положениями, отраженными в вышеупомянутом Соглашении о принципах сотрудничества.
Еще до распада СССР, в целях подготовки соглашения по Тенгизу, представителями обеих сторон был проведен большой объем финансово-аналитической и технической работы по этому месторождению. Именно поэтому Казахстан не стал искать другого инвестора, а продолжил работать с «Шевроном», но уже предложив свои условия, которые были обозначены в Соглашении о принципах сотрудничества.
1992 год. Слева направо: министр нефти Султаната Оман С. аль-Шанфари, зампредседателя правительства РФ В. Черномырдин, заместитель премьерминистра – министр энергетики и топливных ресурсов РК К. Байкенов
–Что происходило после подписания этого Соглашения?
– Несмотря на то, что основные принципы контракта были заложены в вышеупомянутом документе, нам понабилось еще почти 11 месяцев работы для того, чтобы вывести контракт на этап подписания. Как вы знаете, контракт в итоге был подписан 6 апреля 1993 года после трудного переговорного процесса.
За 10 дней до 6 апреля 1993 года, до даты подписания соглашения по Тенгизу, в лондонском офисе юридической компании, которая была нанята правительством Казахстана в качестве юридического консультанта, мы парафировали, совместно с представителями корпорации «Шеврон», большой пакет документов, касающихся развития Тенгизского проекта и создания совместного предприятия. Этот пакет составляет 20 отдельных, и в тоже время, взаимно согласованных между собой договоров и соглашений, подписанных казахстанской стороной и «Шевроном». Основными из них являются: Заключительный меморандум, Соглашение по проекту, Договор о формировании СП «Тенгизшевройл», Лицензионные соглашения, Соглашения о продаже активов, Договоры о займе, Гарантийные соглашения («Шеврона» и Республики Казахстан), Соглашение в отношении маркетинга и другие. Весь этот пакет соглашений впоследствии был одобрен Указом Президента Республики Казахстан «О деятельности совместного предприятия «Тенгизшевройл» и утвержден специальным постановлением кабинета министров Республики Казахстан. Таким образом, соглашениям по Тенгизскому проекту был придан особый статус.
Если измерить весь пакет парафированных и подписанных документов в сантиметрах, с учетом их многоэкземплярности, то стопка документов составила бы по высоте около одного метра восьмидесяти сантиметров.
Десять дней проводить переговоры и вычитывать каждую страницу документа было непростым занятием. С утра и до глубокой ночи нам приходилось этим заниматься в офисе юрисконсульта. Необходимо было не упустить заложенные в соглашения параметры, которые бы не ущемляли наши интересы: как экономические, так и технические, особенно в части передачи активов «Тенгизнефтегаза», территории месторождений, передаваемых в совместное предприятие. Если вы когда-либо сталкивались с соглашениями по созданию совместных предприятий, подготовленными международными юристами, то представляете себе, насколько трудно, вычитывая этот документ, не потерять основное техническое и экономическое содержание соглашений.
В этих соглашениях очень много текстов чисто юридического характера, которые повторяются на каждой странице, и поэтому прочитанный текст воспринимается с трудом, зачастую мозг отказывается понимать: это новый текст или уже прочитанный? Тем не менее, каждую страницу всех этих документов надо было вычитать и не потерять важные для соглашения параметры.
Лондон, 3.04.1993 г., К. Байкенов и Р. Матцке. Кто кого?
– В Вашем кабинете стоит очень интересное фото, где Вы «боретесь на руках», как я понимаю, с Вашим визави на переговорах в Лондоне?
– Да, напротив меня Ричард Матцке, вице-президент корпорации «Шеврон». За эти 10 дней, что мы дорабатывали окончательные параметры соглашения, у нас не раз возникали разногласия с ним, особенно по техническим вопросам, которые не устраивали нас. Были моменты, когда мы уходили от переговорного стола и собирали каждый свои портфели. Но потом опять садились за стол и искали консенсус по проблемным вопросам.
А фотография, на которую вы обратили внимание, запечатлевшая армрестлинг между мной и господином Матцке, показывает (конечно, условно), что ни одна из сторон не хотела уступать в борьбе интересов по проекту, и поэтому только взаимные уступки позволили сохранить ничью в балансе интересов, что и было показано во время этого состязания. Кстати, идея запечатлеть этот процесс на фотографии принадлежала господину Матцке.
–Почему после распада Союза Казахстан не стал разрабатывать Тенгиз самостоятельно, ведь Вы сказали, что там уже спокойно добывалось 3 миллиона тонн нефти в год?
– Без иностранных инвестиций Казахстан не смог бы вообще развивать свою нефтяную отрасль, и причины этого, думаю, понятны. Огромные суммы денег необходимы были для увеличения добычи на Тенгизе, надо было строить новые технологические линии, без чего не было бы тенгизской нефти, необходимо было осуществлять проектирование новых перерабатывающих комплексов, обеспечивать производство соответствующим оборудованием. Это было нам не под силу, и только с помощью инвесторов имеем то, что сегодня реально существует на Тенгизе.
Даже во времена СССР, в 1987 году руководство союзного министерства и правительство СССР, понимая, что для разработки этого месторождения понадобятся большие финансовые средства, которых не было достаточно в стране, приняли решение о привлечении инвесторов для разработки Тенгиза, и поэтому были начаты переговоры с корпорацией «Шеврон».
–Возвращаясь к ходу переговоров… Изменилась ли позиция Казахстана как переговорщика по сравнению с Москвой? Пришлось ли идти на какие-то уступки?
– Переговорный процесс, особенно по такому уникальному месторождению, как Тенгиз, был весьма непростым. Казахстан на протяжении почти 5 лет участвовал и вел переговоры с «Шевроном» по данному контракту. Что касается уступок, то я думаю, что не мы, а «Шеврон» пошел на уступки нам от первоначального проекта контракта времен СССР. Казахстан значительно уменьшил контрактную территорию, сократил количество объектов, которые «Шеврон» хотел включить в активы совместного предприятия. Было много других, чисто финансовых вопросов по модели возврата инвестиций, налогообложению и прочие, прежде чем родилось Соглашение о принципах сотрудничества.
Переговоры и до, и после подписания Соглашения, были достаточно тяжелыми, особенно до. Переговорные стороны в иные моменты работы над проектом контракта доходили до того, что готовы были прекратить переговорный процесс и завершить работу. Но в итоге, встречи нашего президента с председателем корпорации «Шеврон» приводили к консенсусу по глобальным вопросам контракта, и мы продолжали переговорный процесс.
Как вы знаете, в итоге контракт был подписан 6 апреля 1993 года. Как я уже рассказывал, в Лондоне, накануне даты официального подписания Соглашения о создании СП, мы пришли к согласованию всех проблемных вопросов.
Подписание президентом РК Н. Назарбаевым и председателем правления корпорации «Шеврон» К. Дерром генерального соглашения по созданию СП «Тенгизшевройл», 6.04.1993 г., Алматы
–День подписания Соглашения о создании СП «Тенгизшевройл» был, без преувеличения, судьбоносным. Каким он Вам запомнился? Расскажите, как происходила церемония?
– Эта дата, конечно, запомнилась не только мне, потому что она явилась не только отправной точкой для дальнейшего развития месторождения Тенгиз, но и окончательной точкой в длительном переговорном процессе правительства Казахстана с корпорацией «Шеврон».
Дата подписания контракта была обозначена нами еще в Лондоне за 8 дней до 6 апреля, где я, совместно с вице-президентом корпорации «Шеврон» господином Ричардом Матцке осуществляли последние согласования будущего контракта. Я вместе с ним прилетел в Алматы 5 апреля, и 6 апреля состоялось подписание контракта в Алматы в Доме дружбы, с участием президента нашей страны Нурсултана Абишевича Назарбаева и председателя совета директоров корпорации «Шеврон» Кеннета Дёрра. В этот же день президент назначил в совместное предприятие директором от Казахстана Равиля Чердабаева, генеральным директором от корпорации «Шеврон» был назначен Морли Дюпре. Вечером этого же дня был дан небольшой торжественный прием от имени президента Казахстана в честь подписания контракта по созданию СП «Тенгизшевройл».
На церемонии подписания присутствовали члены Верховного совета, правительства, аппарата президента. Я встречал и провожал Нурсултана Абишевича до и после подписания Соглашения о создании «Тенгизшевройла», и я видел его внешне скрытую радость во время этой церемонии. Можно понять его, ведь это первый крупный контракт, подписанный независимым Казахстаном с крупным инвестором – корпорацией «Шеврон», в который он лично вложил немало сил.
–Какую часть своего рабочего времени, будучи министром, Вы уделяли работе совместного предприятия?
– Работа совместного предприятия всегда находилась в поле зрения как правительства, возглавляемого мною министерства, так и областной администрации. Ведь подписание контракта еще не означало решения многих проблем технического, организационного характера, которые имелись на этом проекте, это было только начало пути. Помимо проблем с транспортировкой нефти на мировой рынок, необходимо было решать и вопросы согласования проектов разработки месторождения, строительства объектов, транспортировки крупногабаритного оборудования, подбора и расстановки кадров, и прочие вопросы. Конечно, этим занимались соответствующие люди в совместном предприятии и министерствах.
Сейчас трудно ответить на ваш вопрос, конкретно сколько времени лично мной уделялось работе совместного предприятия. Этим проектом занималась большая группа людей, ведь вопросы, которые предстояло решать, разделялись на два блока: технического и политического характера. В первые годы моего подключения к переговорному процессу мне, как министру, часто приходилось бывать на Тенгизе, а также и в различных странах мира, поскольку, наряду с Тенгизским проектом, мне приходилось проводить переговоры по Карачаганаку, по проведению геологоразведочных работ на казахстанской части шельфа Каспийского моря и по проекту строительства нефтепровода Каспийского трубопроводного консорциума.
Все эти проекты требовали больших затрат рабочего времени, но это было необходимо делать, поскольку все эти проекты очень были важны для нашей страны, для выживаемости нашей экономики.
Спустя 20 лет после подписания контракта. Слева направо: К. Абдуллаев, К. Дерр, К. Байкенов. Астана, 6.04.2013 г.
–Вы часто бывали на Тенгизе во время работы министром?
– Все мои посещения Тенгизского месторождения в должности министра энергетики и топливных ресурсов носили, после подписания Соглашения о создании СП «Тенгизшевройл», в основном, рабочий характер, поскольку в связи с приходом «Шеврона» необходимо было знать, как реализуются положения соглашения. Как вы знаете, «Шеврон» пришел на действующее месторождение, где уже работали наши казахстанские кадры, и вахтовым методом российские и иностранные специалисты. С приходом инвестора, естественно, менялась структура управления производством, менялись руководящие кадры, было много привозных иностранных специалистов и очень мало национальных, казахстанцев.
И в этих условиях важно было подготовить наши кадры, которые участвовали бы в управлении производством, в технологическом процессе добычи углеводородного сырья. С этой целью во время одной из поездок на Тенгиз я встретился с группой наших казахстанских работников, работающих на данном предприятии, и мы говорили об условиях их работы, величине заработной платы, повышении их квалификации и других проблемных вопросах, с которыми они столкнулись. Хотел бы отметить, что в то время было очень мало работников из числа национальных кадров, поскольку им недоставало соответствующей квалификации.
Был большой разговор с ними, и по результатам этой встречи я провел переговоры с руководством «Шеврона» о необходимости активного обучения и подготовки наших казахстанских кадров.
Недавно, в апреле 2018 года я вновь побывал на Тенгизе и с большим удовлетворением отметил, что сейчас на предприятии работает много наших казахстанских работников на разных уровнях управления производством. Многие наши работники прошли обучение за рубежом и сегодня способны управлять этим сложным предприятием.
–Побывав полгода назад на Тенгизе, Вы теперь можете сравнить состояние дел на месторождении в советское время, в период прихода иностранного инвестора и сейчас, спустя четверть века. Что изменилось за это время?
– Я был на Тенгизе первый раз в 1988 году, будучи в должности заместителя председателя совета министров. В начале 1986 года, при финансировании со стороны союзного министерства начались работы по проектированию и строительству технологических линий, осуществленные советскиминефтяными институтами совместно с немецкой компанией «Лурги», канадской – «Лавалин» и американской – «Литвин», венгерская компания «Ведепсьер» осуществила строительство первой очереди Тенгизского газоперерабатывающего завода – комплексные технологические линии КТЛ-1 и КТЛ-2. Пуск этих технологических линий состоялся 6 апреля 1991 года. То есть в советское время на Тенгиз уже пришли иностранные подрядчики, финансирование, как я уже упомянул, осуществлялось союзным министерством. Уже в тот период времени союзное правительство понимало, что денег на финансирование проекта дальнейшей разработки Тенгиза у государства нет, и оно начало, с подачи президента СССР Михаила Горбачева, переговоры с американской компанией «Шеврон» по привлечению их к проекту освоения Тенгиза.
После подписания контракта с «Шевроном» начались большие работы по проектированию и строительству следующих технологических линий, мощность которых, после реализации Проекта будущего расширения, составит около 40 миллионов тонн переработки нефти. Конечно, за 25 лет со дня подписания контракта было много сделано по проектам этапного расширения, введены современные средства автоматического контроля и управления технологическими процессами, наши местные кадры уже научились работать по высоким технологиям, получили хороший тренинг и обучение за рубежом.
Большие инвестиции были вложены в развитие социальной сферы Атырауской области. Да посмотрите на сам город Атырау, который преобразился, благодаря доходам, полученных от развития нефтяных месторождений, в том числе, и месторождения Тенгиз. В последующие годы после подписания соглашения Тенгиз развивался и, конечно, по прошествии 25 лет, мы видим реальные изменения в лучшую сторону, которые позволили сегодня СП «Тенгизшевройл» быть одним из лидеров нефтедобычи в Казахстане.
Дом Дружбы в Алматы, 6.04.1993 г. После подписания Соглашения с «Шевроном»
–В первые годы работы совместное предприятие столкнулось с определенными трудностями, в первую очередь, связанными с проблемами сбыта добываемой нефти. На Ваш взгляд, чем были вызваны эти проблемы? Чего в них было больше: экономики? Политики? Экологии?
– Если в советское время Тенгиз при объемах добычи в 2,5 миллиона тонн нефти в год не имел никаких проблем с транспортировкой по нефтепроводу «Атырау-Самара», то после развала СССР, когда Тенгиз стал полностью принадлежать Казахстану, мы стали испытывать трудности с доставкой добытой на месторождении нефти на мировые рынки. С приходом «Шеврона» на Тенгиз, ввиду ограничений по транспортировке, добыча нефти была снижена до 1,1 миллиона тонн. Российская стороны выдвинула требование по демеркаптанизации, поскольку наличие серы в тенгизской нефти портило качество нефти на Самаре, где она смешивалась с сибирской нефтью.
«Шеврон» вынужден был выполнить требование российской стороны. Была построена установка по демеркаптанизации, что позволило увеличить объем транспортировки на Самару. Ввиду того, что тенгизская нефть более качественная, чем нефти марки «юралс», «Тенгизшевройл» организовал транспортировку своей нефти на внешний рынок в железнодорожных цистернах. Только в 2001 году, когда была введена в строй система Каспийского трубопроводного консорциума, тенгизская нефть пошла на нефтяной терминал в Черном море близ города Новороссийск, и далее танкерами на внешние рынки.
Россия очень негативно восприняла тот факт, что она не участвует в разработке Тенгиза и всячески искала свои выгоды от транзита тенгизской нефти через её территорию, включая установление величины тарифа по прокачке нефти, завышенные требования при прокладке нефтепровода через свою территорию. Здесь были столкновения интересов и политического, и экономического характера. В итоге, были решены все проблемы, и сегодня тенгизская нефть успешно транспортируется на нефтяной терминал в Черном море, найдя экономически целесообразный маршрут на внешние рынки.
–После ухода с госслужбы Вы работали в частном бизнесе. Приходилось ли Вам в новом качестве соприкасаться с Тенгизом? По каким вопросам?
– В частный бизнес я ушел в апреле 1995 года, организовав ТОО «Компания Инвестконсалтинг», главным направлением деятельности которой было оказание консалтинговых услуг иностранным и казахстанским компаниям, которые желали инвестировать в различные проекты, развиваемые в Казахстане, в основном, в нефтегазовой отрасли. Поскольку я работал и в этой отрасли, то, в большей части, иностранные компании обращались ко мне за консалтинговыми услугами по нефтегазовым проектам.
Так как Тенгиз – это крупный проект, который сопровождался западными инжиниринговыми компаниями высокого уровня, в услугах моей компании совместное предприятие не нуждалось. И тем не менее, я следил за развитием Тенгизского проекта и других крупных проектов, которые получили начало в мою бытность министром энергетики и топливных ресурсов.
Я доволен тем, что проекты, начатые в первой половине девяностых годов, получили свое развитие и сегодня работают на благо нашей экономики, а также тем, что по прошествии многих лет не забывают тех бывших работников, которые принимали участие в становлении Тенгиза.
–Сегодня в Казахстане в нефтегазовой отрасли успешно работают сразу нескольких крупных проектов. Это и Кашаган, первое шельфовое месторождение, и уникальное газоконденсатное месторождение Карачаганак. Какое место занимает среди них Тенгизский проект?
– Все проекты, которые получили развитие в нефтегазовой отрасли в начале 90-х годов, являются и сегодня важными для экономики нашей страны. Безусловно, Тенгиз был первым проектом, который открыл дорогу другим инвесторам, пришедшим в нефтегазовую отрасль страны. Инвесторы поверили в Казахстан, его Президента, поверили в то, что можно инвестировать в Казахстан, не боясь потерять вложенные средства. И дальнейшее развитие других, не менее сложных проектов, чем Тенгиз, показало правильность нашей переговорной инвестиционной политики и выбора инвесторов. Подтверждением этого является, то, что сегодня успешно реализуются проекты развития Карачаганакского месторождения, Каспийского трубопроводного консорциума, Кашаганского месторождения и ряда других, играющих важную роль в развитии экономики нашей страны.
Я, может, повторюсь, но проект по развитию Тенгиза недаром называют «контрактом века» в силу того, что Казахстан, только обретя независимость, смог подписать соглашение с одной из крупнейших мировых корпораций «Шеврон» по разработке одного из больших месторождений углеводородного сырья в мире Тенгиз, который был открыт нашими казахстанскими геологами.
Это еще раз подтверждает правильность той политики в привлечении инвестиций в нефтегазовую отрасль, которая была осуществлена в первые годы независимости Казахстана.
Интервью провел Олег Червинский