Проекты
Казахстан вновь подталкивает к уступкам иностранных инвесторов в сфере добычи. Часть 3
Но не рискует ли он потерять «курицу, несущую золотые яйца»?
22 июня 2024 г.
Полина Миренкова, директор, Исследования по энергетике Евразии
Мэтью Дж. Сейгерс, вице-президент, Исследования по энергетике Евразии
Все говорит о том, что Казахстану не обойтись без СРП.
Примечательно, что добыча нефти в Казахстане фактически находится в стагнации с тех пор, как в 2009 году (с принятием нового Налогового кодекса) использование СРП для новых проектов разведки и добычи прекратилось, и невозможно не предположить наличие связи между этими двумя обстоятельствами. Совершенно очевидно, что одной из основных причин вышеуказанной проблемы является неспособность привлечь инвесторов для разработки новых месторождений.
И здесь нельзя обойтись без механизма, который обеспечивал бы универсальную и стабильную договорную основу для крупных проектов с высоким уровнем риска и длительными сроками окупаемости инвестиций, таких как освоение морских участков недр. В создавшейся ситуации на помощь может вновь прийти СРП – ведь его можно структурировать так, чтобы условия были выгодными как для подрядчика, так и для государства, корректируя их с учетом особенностей каждого проекта без необходимости вносить изменения в фискальную систему страны.
То, каким образом Правительство выстраивает фискальную систему, является одним из значимых факторов с точки зрения привлекательности страны для инвесторов. С самых первых дней обретения Казахстаном независимости иностранные инвестиции играли чрезвычайно важную роль в развитии нефтяной промышленности Республики. На протяжении двух десятилетий после распада СССР отрасль переживала бурный подъем: тогда как в 1994 году добыча находилась на уровне 20,3 млн т (0,4 млн барр. в сутки), в 2023 году она превысила 90,0 млн т (1,9 млн барр. в сутки).
За это время три крупнейших международных нефтяных проекта в рамках соглашений, гарантирующих стабильность условий налогообложения, позволили Казахстану войти в высшие эшелоны мировых производителей нефти. В 2022 году он занял 12-е место в мире среди нефтедобывающих стран, обеспечив 1,9% от общемирового объема добычи21.
В 1990-е гг. механизм СРП, предусматривающий стабильные условия на долгосрочную перспективу, пользовался широкой поддержкой в Казахстане, поскольку его обоюдные преимущества были очевидны. Инвесторам такие соглашения гарантировали стабильность налогового режима и возможность возмещения затрат, а государству они позволяли экономически эффективно монетизировать невозобновляемые ресурсы. При этом особенно важным преимуществом для государства в механизме СРП было то, что от него абсолютно не требовалось стартовых инвестиций: права недропользования предоставлялись иностранным инвесторам, которые брали на себя все расходы и риски, связанные с разведкой и добычей.
Учитывая, что в зависимости от результатов разведки добыча может вообще не начаться, данный механизм является исключительно выигрышным для государства, поскольку позволяет ему извлекать существенную выгоду, не неся финансового риска в виде авансовых капиталовложений.
Обычно СРП гарантируют государству минимальный доход с момента начала добычи, чтобы обезопасить его от неоправданно больших вычетов со стороны компании-оператора. Распределение прибыли между государством и компанией осуществляется по скользящей шкале: доля государства увеличивается по мере роста доходности. СРП особенно удачно подходят для сложных высокорисковых проектов, поскольку позволяют частично устранить факторы неопределенности и содержат условия, мотивирующие нефтяные компании брать на себя серьезные риски, связанные с разведкой и добычей. Данный механизм также часто устраивает государство еще и потому, что оно может не располагать достаточным объемом рискового капитала и технических компетенций, необходимых для освоения таких ресурсов.
Наряду с преимуществами, СРП, безусловно, не лишены элементов риска. Он прежде всего связан с невозможностью точно предсказать объем запасов и затрат на разработку. Наглядным примером того, во что может вылиться подобная непредсказуемость при оценке расходов, является, в частности, проект Кашаган, капитальные затраты которого взлетели до уровня более 60 млрд долл. США. Согласно расчетам Commodity Insights, НКОК даже не способен достичь безубыточности (т.е. полностью покрыть свои расходы) при мировых ценах на нефть ниже 80 долл. США/барр 22.
Причем цены на нефть превышали уровень безубыточности для НКОК только в 2022 и 2023 годах (и в первой половине 2024 года), тогда как в течение значительной части 2016-21 гг. они были ниже этого уровня.
Среди преимуществ СРП также следует отметить, что они, как правило, требуют от инвесторов выбирать из имеющихся вариантов сбыта продукции тот, который обеспечивает ее реализацию по максимально возможной стоимости, тем самым фактически пресекая трансфертное ценообразование внутри международных компаний. При этом обеспечивается прозрачность прибыли, поступающей государству в рамках СРП, которая подлежит распределению, исходя из стратегических приоритетов страны. Таким образом, СРП, по сути, предотвращают неэффективное с финансовой точки зрения использование активов государством, что не является редкостью для деятельности национальных нефтяных компаний (ННК) – особенно при реализации продукции на внутреннем рынке.
Не менее важным фактором является налоговая стабильность, которая служит своего рода защитным механизмом, и не стоит сбрасывать со счетов, что именно ее наличие стало одним из первоочередных факторов в решении компаний инвестировать в проекты и приступить к освоению месторождений. При этом наиболее высокую значимость она имеет для НКОК, инвестиции которого в реализуемый проект пока превышают полученный консорциумом совокупный доход.
Иными словами, СРП позволяют сбалансировать выгоды и риски как для государства, так и для нефтяных компаний.
В период, предшествовавший мировому финансовому кризису 2007-08 гг., позиция Правительства Республики Казахстан в отношении СРП резко изменилась. Начала обсуждаться идея о повышении налогового бремени недропользователей, катализатором которой, очевидно, послужил высокий уровень нефтяных цен на тот момент. Причем предполагалось, что фиксированные условия СРП не должны ограничивать действий в данном направлении.
Негативное отношение к СРП еще более усиливалось на фоне задержек в реализации проекта Кашаган и спора между Правительством Казахстана и ТШО по поводу следующего этапа расширения добычи на месторождении Тенгиз в 2002 году23. И вот, в 2009 году, с вступлением в силу нового Налогового кодекса, произошла полная отмена СРП как инвестиционного механизма, хотя уже заключенные на тот момент соглашения остались в силе.
Судя по всему, власти Казахстана не намерены пересматривать это решение. Однако нельзя не заметить, что значительных инвестиций в нефтегазовую отрасль страны (помимо давно предусмотренных планами «Большой тройки» проектов) с тех пор не наблюдается.
Вместе с тем власти Казахстана, несомненно, осознают, что для увеличения притока денежных средств в разведочно-добывающие проекты необходимо повышение конкурентоспособности страны как объекта инвестирования и улучшение инвестиционных условий.
В этой связи в 2021 году Правительство отменило вывозные таможенные пошлины на сырую нефть, добываемую в рамках новых проектов разработки морских месторождений, а в 2023 году внедрило механизм УМК для сложных проектов разведки и добычи, обеспечив соответствующую нормативно-правовую и налоговую базу.
Министерство энергетики сообщило об определенных успехах нового механизма, заявив, что с января 2023 года было подписано пять УМК, предполагающих инвестиции на общую сумму 9 млрд долл. США. Они касаются проектов Каламкас/Хазар, Каратон Подсолевой, Восточный Урихтау, Созак Ойл энд Газ и Кристалл Менеджмент. Два УМК предусматривают добычу нефти, а три – разведку нефтяных месторождений.
Сторонами контрактов на разведку в основном являются «КазМунайГаз» (КМГ) и иностранные инвесторы, главным образом из России и Китая, а также ряд казахстанских частных инвесторов. Обращает на себя внимание тот факт, что крупные западные компании не проявили интереса к новым проектам в Казахстане.
КМГ планирует подсолевое бурение на структуре Каратон Подсолевой за счет финансирования со стороны его партнера – российского ПАО «Татнефть», которое недавно приобрело 50% акций Karaton Operating Ltd. Еще одним партнером КМГ по данному проекту является другая российская нефтяная компания – ЛУКОЙЛ, – владеющая 50% акций ТОО «Kalamkas-Khazar Operating». Согласно годовому отчету КМГ за 2023 год, КМГ и ЛУКОЙЛ намереваются принять ОИР по проекту освоения участка недр «Каламкас-море, Хазар, Ауэзов» в казахстанском секторе Каспийского моря в 2025 году. По состоянию на данный момент старт добычи нефти на месторождениях Каламкас-море и Хазар ожидается в 2029-30 гг. Однако отсутствует полная уверенность в том, что ЛУКОЙЛ будет способен выполнить свои инвестиционные обязательства в Казахстане согласно текущему плану, учитывая его участие в проектах разведки и добычи в 11 других странах, а также наличие у компании значительных активов в России.24
Перспективы добычи нефти в Казахстане: одними УМК ситуацию не переломить
С конца 1990-х гг. добыча сырой нефти в Казахстане выросла втрое, однако начиная с 2011 года фактически находится в состоянии стагнации. Профиль добычи нефти в стране в целом повторяет траекторию ее производства на «Большой тройке» месторождений – Тенгиз, Кашаган и Карачаганак – разработка которых ведется консорциумами под руководством МНК.25 В 2023 году эти месторождения обеспечили 68,7% совокупного объема добычи нефти в стране (см. Рисунок 3 «Перспективы добычи нефти в Казахстане по крупным проектам/ регионам согласно базовому сценарию»). Прогнозируется, что их доля выйдет на максимальный уровень (74,0%) в 2029 году, а затем начнет снижаться. В середине 2020-х гг. ключевым фактором, определяющим динамику добычи в стране, станет Проект будущего расширения на месторождении Тенгиз, наращивание производства в рамках которого предполагается в 2025-26 гг. В свою очередь, ожидается, что реализация второго этапа разработки месторождения Кашаган (которая, согласно нашему базовому сценарию, должна состояться) частично компенсирует спад добычи на старых месторождениях в начале 2030-х гг.
В 2023 году добыча в стране вернулась на траекторию роста, несмотря на обещание Правительства сократить производство сырой нефти на 78 000 барр. в сутки в рамках договоренности альянса ОПЕК+, достигнутой в апреле.26 В 2024 году в Казахстане также ожидается рост добычи сырой нефти (и газового конденсата); ее официальный целевой показатель составляет 90,3 млн т (1,9 млн барр. в сутки). В то же время наш прогноз добычи на среднесрочную перспективу согласно базовому сценарию предполагает лишь незначительный совокупный рост – до уровня 102,2 млн т (2,16 млн барр. в сутки) в 2030 году с последующим медленным снижением до 98,3 млн т (2,1 млн барр. в сутки) в 2040 году. При этом мы исходим из текущей оценки инвестиционного климата, прежде всего учитывая ограниченные перспективы дополнительного притока инвестиций и реализации новых проектов. Однако в случае внесения корректив в текущую политику ситуация, безусловно, может измениться. Говоря о добыче, немаловажно отметить, что существенная часть ее прироста в стране в среднесрочной перспективе (до 2030 года) будет преимущественно приходиться на «Большую тройку» проектов. В 2021 году (накануне начала вооруженного конфликта в Украине) их доля в казахстанской нефтедобыче составляла 63,2%, а в 2023 году – 66,4%. Наш базовый прогнозный сценарий предполагает, что эта доля вырастет до уровня свыше 72% в 2025 году и сохранится на уровне 71% в 2030 году – главным образом за счет расширения в рамках проектов ТШО и НКОК наряду со стабилизацией добычи консорциума КПО.
Рисунок 3
- Проект будущего расширения месторождения Тенгиз (ПБР) консорциума ТШО: Расчетная стоимость проекта составляет 46,7 млрд долл. США. Предполагается, что реализация ПБР позволит увеличить совокупный добывающий потенциал месторождения на 12 млн т в год (260 000 барр. в сутки). Поступление первой нефти от ПБР на данный момент ожидается не ранее второй половины 2025 года.
- Расширение добычи на месторождении Кашаган консорциумом НКОК:В 2023 году добыча достигла рекордного уровня на отметке 18,8 млн т (399 000 барр. в сутки). Ожидается, что к 2030 году она вырастет примерно до 23,6 млн т в год (501 000 барр. в сутки) в рамках 2-го этапа программы расширения.
- Стабилизация добычи в рамках проекта КПО:Добыча КПО (представленная в основном газовым конденсатом) в 2023 году выросла до 12,1 млн т (276 000 барр. в сутки) и, как ожидается, будет сохраняться примерно на таком же уровне на протяжении 2020-х гг.; производство жидких углеводородов планируется поддерживать за счет программы обратной закачки газа.
Однако полномасштабная реализация нефтедобывающего потенциала Казахстана в конечном счете зависит от привлечения инвестиций в новые проекты разведки и добычи, что требует дальнейшего совершенствования регуляторного и фискального режима. Позитивным шагом в данном направлении, безусловно, является принятие законодательных норм в целях внедрения механизма УМК, обеспечивающего налоговые и иные стимулы для сложных проектов. Однако в УМК сохраняется целый ряд недочетов, присущих стандартным контрактам на недропользование, включая недостаточную ясность и прозрачность требований к местному содержанию, а также отсутствие гарантий стабильности налогообложения27.
Одним из главных индикаторов слабой готовности инвесторов браться за новые разведочно-добывающие проекты в отсутствие более выгодных условий негеологического плана является скромный успех новых раундов электронных (онлайн) аукционов на предоставление права недропользования (включая отмены, недостаточное количество участников и отсутствие интереса со стороны МНК).
Неблагоприятное впечатление, которое складывается у международных игроков о присутствующих в Казахстане рисках негеологического характера, негативно отражается на их решениях об инвестировании в сферу разведки и добычи в стране. Соответственно, более грамотная и продуманная политика казахстанских властей в данном отношении позволит стране успешнее привлекать средства для финансирования разведочно-добывающей деятельности в условиях ограниченности глобального капитала. Согласно результатам анализа, выполненного Commodity Insights, позиции Казахстана в общем рейтинге страдают во многом из-за невысокого балла по показателю, отражающему финансовоналоговую среду, что связано с относительно низкими результатами в таких категориях как индекс доходности, поступления в пользу государства и доля государства, а также денежный поток инвестора28.
Помимо этого, на способности Казахстана привлекать инвестиционный капитал отрицательно сказывается его географическое положение, включая отсутствие выхода к морю и удаленность от основных мировых рынков, что увеличивает стоимость реализации проектов. А текущие разбирательства с западными МНК, пользующимися авторитетом во всем мире, еще больше снижают привлекательность страны для инвесторов. Чтобы эффективнее конкурировать за приток инвестиций в ситуации глобального дефицита финансирования, Казахстану необходимы более глубокие политические реформы. Однако на данный момент Правительство, по-видимому, предпочитает придерживаться противоположного подхода.
В настоящее время Казахстан реализует согласованные меры, направленные на наращивание инвестиций в добычу так называемых критически важных минералов (в частности, редких и редкоземельных металлов), необходимых для перехода на неуглеродные виды топлива. В стране имеется 15 месторождений редкоземельных металлов, которые являются незаменимыми компонентами для электроники и экологически чистых энергетических технологий, в связи с чем изучаются возможности их комплексной добычи. В сентябре 2023 года Президент Касым-Жомарт Токаев подчеркнул стратегическую значимость редкоземельных металлов для Казахстана, назвав их «новой нефтью», а в марте 2024 года Правительство утвердило Комплексный план развития отрасли редких и редкоземельных металлов на 2024-2028 годы, предусматривающий увеличение объемов как инвестиций, так и производства на 40%29.
Отрасль редких и редкоземельных металлов схожа с нефтегазовым сектором: для обоих характерны неопределенность геологических факторов, значительный объем стартовых инвестиций и волатильность цен на мировом рынке. И, несомненно, компании, рассматривающие вопрос о вложении средств в эту развивающуюся отрасль, будут учитывать отношение государства к существующим инвесторам. Иными словами, Правительству Казахстана важно осознать, что репутация страны как партнера в нефтегазовом секторе может повлиять на то, как будет складываться ситуация с добывающими проектами в других отраслях.
Примечания
21. См. Статистический обзор BP за 2023 год.
22. См. Индивидуальный отчет S&P Global Commodity Insights, Kazakhstan’s Kashagan ‘Mega’ Oil Project Finally Ready to Launch First Production [«Казахстанский нефтяной мегапроект Кашаган наконец готов к старту добычи»], март 2013 г.
23. См. Cambridge Energy Research Associates (CERA) Alert, Tengiz dispute resolved as Kazakhstan’s new investment law is signed [«Спор по проекту Тенгиз урегулирован с принятием в Казахстане нового инвестиционного законодательства»], 30 января 2003 г. и CERA Alert, Tengiz Expansion Plans Suspended: The Next Move Is Kazakhstan’s [«Реализация планов расширения месторождения Тенгиз приостановлена: следующий шаг за Казахстаном»], 15 ноября 2002 г
24. См. Аналитический обзор S&P Global Commodity Insights,Kazakhstan’s long-awaited Improved Model Contract for hydrocarbon exploration and production signed into law: Have conditions improved enough to spur new upstream exploration? [«В Казахстане утвержден в законодательном порядке давно ожидаемый механизм улучшенного модельного контракта на разведку и добычу углеводородов: достаточно ли такого улучшения условий для стимулирования новых геологоразведочных проектов?»], март 2023 г.
25. См. Национальный энергетический доклад KAZENERGY за 2023 год, Глава 5, стр. 114-125 [в русскоязычной версии: стр. 136-150].
26. См. OPEC+ cuts again: Oil exporters to further constrict supply in preemptive move to shore up prices [«ОПЕК+ вновь идет на сокращение: экспортеры нефти продолжают снижать объемы предложения, стремясь не допустить падения цен»].
27. См. S&P Global Commodity Insights, Insight, Kazakhstan’s long-awaited Improved Model Contract for hydrocarbon exploration and production signed into law: Have conditions improved enough to spur new upstream exploration? [«В Казахстане утвержден в законодательном порядке давно ожидаемый механизм улучшенного модельного контракта на разведку и добычу углеводородов: достаточно ли такого улучшения условий для стимулирования новых геологоразведочных проектов?»], март 2023 г.
28. См. Главу 1 Национального энергетического доклада KAZENERGY за 2023 год.
29. Казахстан заключил соглашения о совместном освоении месторождений лития с немецкой компанией HMS Bergbau AG на сумму 500 млн долл. США, о переработке вторичного сырья с британской компанией Maritime House Ltd и о переработке редкоземельных и критических металлов с американской компанией Cove Capital Investments LLC. При этом ставится цель укрепить позиции Казахстана в глобальной цепочке создания стоимости и привлечь современные технологии для расширения производства.
CONTACTS
- Americas: +1 800 597 1344
- Asia-Pacific: +60 4 296 1125
- Europe, Middle East, Africa: +44 (0) 203 367 0681
www.spglobal.com/commodityinsights
www.spglobal.com/en/enterprise/about/contact-us.html
© 2024 by S&P Global Inc. All rights reserved.
S&P Global, the S&P Global logo, S&P Global Commodity Insights, and Platts are trademarks of S&P Global Inc. Permission for any commercial use of these trademarks must be obtained in writing from S&P Global Inc.
You may view or otherwise use the information, prices, indices, assessments and other related information, graphs, tables and images (“Data”) in this publication only for your personal use or, if you or your company has a license for the Data from S&P Global Commodity Insights and you are an authorized user, for your company’s internal business use only. You may not publish, reproduce, extract, distribute, retransmit, resell, create any derivative work from and/or otherwise provide access to the Data or any portion thereof to any person (either within or outside your company, including as part of or via any internal electronic system or intranet), firm or entity, including any subsidiary, parent, or other entity that is affiliated with your company, without S&P Global Commodity Insights’ prior written consent or as otherwise authorized under license from S&P Global Commodity Insights. Any use or distribution of the Data beyond the express uses authorized in this paragraph above is subject to the payment of additional fees to S&P Global Commodity Insights.
S&P Global Commodity Insights, its affiliates and all of their third-party licensors disclaim any and all warranties, express or implied, including, but not limited to, any warranties of merchantability or fitness for a particular purpose or use as to the Data, or the results obtained by its use or as to the performance thereof. Data in this publication includes independent and verifiable data collected from actual market participants. Any user of the Data should not rely on any information and/or assessment contained therein in making any investment, trading, risk management or other decision. S&P Global Commodity Insights, its affiliates and their third-party licensors do not guarantee the adequacy, accuracy, timeliness and/or completeness of the Data or any component thereof or any communications (whether written, oral, electronic or in other format), and shall not be subject to any damages or liability, including but not limited to any indirect, special, incidental, punitive or consequential damages (including but not limited to, loss of profits, trading losses and loss of goodwill).
ICE index data and NYMEX futures data used herein are provided under S&P Global Commodity Insights’ commercial licensing agreements with ICE and with NYMEX. You acknowledge that the ICE index data and NYMEX futures data herein are confidential and are proprietary trade secrets and data of ICE and NYMEX or its licensors/suppliers, and you shall use best efforts to prevent the unauthorized publication, disclosure or copying of the ICE index data and/or NYMEX futures data.
Permission is granted for those registered with the Copyright Clearance Center (CCC) to copy material herein for internal reference or personal use only, provided that appropriate payment is made to the CCC, 222 Rosewood Drive, Danvers, MA 01923, phone +1-978- 750-8400. Reproduction in any other form, or for any other purpose, is forbidden without the express prior permission of S&P Global Inc. For article reprints contact: The YGS Group, phone +1-717-505-9701 x105 (800-501-9571 from the U.S.).
For all other queries or requests pursuant to this notice, please contact S&P Global Inc. via email at ci.support@spglobal.com.