Эксклюзив
Об энергетической стратегии: Winners Take All
Идеальное общество будущего Ленин определял как «советская власть плюс электрификация всей страны». Не прошло и ста лет, как мир все больше убеждается в том, что власть может быть различной, но без электричества не будет светлого будущего.
Энергетическая политика, основой которой являются нефть, газ и уран, становится альфой и омегой интересов любого государства. Прогресс страны закладывается в ее энергетической стратегии, и стремление Казахстана определиться со своей Концепцией развития электроэнергетики сегодня имеет под собой веские основания: победитель выиграет во всем.
Любая конструктивная идея или мысль, высказанная в рамках обсуждения этой концепции, могут представлять большую ценность и сыграть позитивную роль в индустриальном будущем страны.
Большое видится с расстояния, поэтому Petroleum предлагает своим читателям интервью главного редактора журнала Олега Червинского с нашим соотечественником в Париже известным экспертом Берлином Иришевым.
— Берлин Кенжетаевич, в последнее время вы опубликовали в нашей прессе несколько аналитических статей по вопросам энергетической стратегии Казахстана, энергетических моделей, желательных для нашей страны. Зная вас как эксперта по финансово-банковским вопросам и вопросам европейской интеграции, мы хотели бы прежде всего узнать мотивы, которые подталкивают вас к этой важной теме.
—Я прекрасно понимаю подтекст вашего вопроса: насколько уместно рассуждать с Елисейских полей о далеких полях нефтяных? По счастливому совпадению, из окна моего кабинета открывается вид на самую большую в мире «нефтевышку», которая мне не дает покоя.
Эйфелеву башню я воспринимаю как самую эффективную в мире нефтевышку: она «качает» в бюджет страны около 50 млрд евро ежегодно (доходы от иностранного туризма) — минуя такие сложные стадии, как разведка, добыча, транспортировка и т. д. Примерно такую сумму Франция тратит на покупку нефти и газа. Через 30–40 лет наши скважины опустошатся, а эта «нефтевышка» будет продолжать закачивать «кэш флоу» в пользу своей страны.
Если серьезно, то сегодня в мире энергетических ресурсов происходят такие глобальные процессы, порой революционного характера, которые определяют будущее стран и континентов на многие годы вперед. И мне небезразлична судьба нашей страны в этой сложной конфигурации стратегических интересов, рисков и угроз.
Тем более еще на заре нашей независимости мне выпала честь провести первые встречи и переговоры с президентами Elf Aquitaine (сегодня Total. — Petroleum), Agip, British Gas в рамках финансовой поддержки Казахстана, обучаться премудростям PSA (СРП) в офисе British Petroleum в Лондоне.
Первое упоминание газового месторождения Карачаганак содержалось в базовом соглашении (февраль 1992 г.), которое я подписывал от имени нашего правительства. Я далек от мысли претендовать на статус ветерана этой отрасли, но ее будущее меня держит в напряжении.
В своих рассуждениях о ситуации в этом стратегическом секторе я придерживаюсь только первой половины известного принципа эпохи глобализации: «Think global, act local» (мыслить глобально, действовать локально). Вторую часть я оставляю на усмотрение наших нефтегазовых стратегов. И, самое главное, я далек от лоббизма чьих-либо интересов или против кого-то и свободен в своих рассуждениях.
—Как известно, сейчас мировая энергетическая конфигурация имеет три компоненты: углеводородные, ядерные и возобновляемые источники энергии. Какому из них Казахстан должен, на ваш взгляд, отдать приоритет?
— Казахстан, как и наш главный партнер Россия, — одна из тех немногих стран, которые располагают всеми видами энергетических ресурсов. Если возобновляемыми источниками энергии располагают практически все страны мира, то подавляющее большинство из них испытывают острую потребность в импорте ископаемых видов энергии, таких как нефть, газ, уголь. Но чтобы конкретно ответить на ваш вопрос, какому из них Казахстан должен отдавать приоритет, следовало бы уточнить: речь идет об экспорте этих ресурсов или о местном потреблении? Вспоминается шутка, когда сын обращается к отцу и спрашивает: «Папа, сколько стоит велосипед?». Отец уточняет: «Сынок, мы покупаем велосипед или продаем?»
—Давайте пока не будем касаться экспорта, а поговорим об обеспечении энергетической безопасности страны…
—Энергетическая безопасность — это прежде всего энергетическая независимость. Являясь производителем нефти в объеме более 80 млн тонн, мы ее не имеем, при внутренней потребности в 14 млн тонн. От северного соседа мы зависим в поставках нефтепродуктов, а на юге зависим от поставок газа из Узбекистана. По этим двум параметрам баланс интересов складывается в пользу Китая.
К энергетической безопасности относятся и геополитическая сбалансированность интересов в распределении наших ресурсов между странами, а также диверсифицированность маршрутов транспортировки экспортных поставок. В экспортных трубопроводах в направлении Китая мы обречены на потребности и непредсказуемое поведение единственного покупателя, что делает нас уязвимыми в случае существенных ценовых колебаний этих ресурсов на мировых рынках. Наконец, к энергетической безопасности следует отнести уровень энергосбережения, уровень технологической цивилизации в этом секторе индустрии и ориентированность энергетической модели на возобновляемые ресурсы. По всем этим параметрам Казахстану предстоят кардинальные действия.
—Переходя к экспортной стратегии: с точки зрения глобальных тенденций и мировой конъюнктуры, какие явления на рынке энергоресурсов должны быть учтены в энергетической стратегии Казахстана?
— Таковых, в принципе, множество, но, на мой взгляд, особого внимания заслуживают те революционные процессы, которые имеют место среди крупнейших потребителей энергоресурсов: в США, в Китае и в странах Евросоюза на фоне ужесточающих экологических требований по выбросу углекислого газа и рисков ядерных катастроф. Тенденции на этих рынках окажутся факторообразующими и базовыми в секторе энергетики в будущем.
Во-первых, оставаясь крупнейшим импортером сырой нефти ($426 млрд в 2011 году против $380 млрд в 2010-м), США впервые с 1949 года стали экспортером продуктов нефтепереработки. Однако зависимость этой страны от сырой нефти на уровне 45% внутреннего потребления продолжает оставаться достаточно высокой, и ей приходится испытывать на себе колебания мировых цен на нефть, вызванных напряженной геополитической ситуацией, и не только в Персидском заливе. США обозначили себе политическую цель — избавиться от энергетической зависимости от Персидского залива к 2015 году.
Именно поэтому добыча здесь сырой нефти с 2006 года значительно выросла — почти на 11%. Нефтяной бум сопровождается стремительным развитием в США производства сланцевого газа. Начиная с 2009 года США стали первыми мировыми производителями газа, опередив Россию, и не упускают пальму первенства уже три года подряд.
По оценке Международного энергетического агентства (МЭА), к 2016 году США станут чистым экспортером сжиженного природного газа, а к 2025-му — трубопроводного природного газа. По прогнозам экспертов PFC Energy, США к 2020 году могут обогнать Россию и стать крупнейшим в мире производителем углеводородов.
Такой крутой перелом на рынке энергоресурсов, когда крупнейший потребитель трансформируется в мирового производителя-экспортера, может вызвать глубокие потрясения в мировой энергетической парадигме. В частности, ожидаются изменение направленности экспортно-импортных потоков на рынках нефти и газа и чувствительные колебания цен на эти ресурсы, экспортером которых выступает Казахстан.
Во-вторых, серьезные структурные изменения, связанные прежде всего с отказом от ядерной энергетики в ряде стран, происходят в Евросоюзе, где ставка делается на использование газа и альтернативных видов энергии, которые не связаны с большой эмиссией углекислого газа.
Пока же страны Евросоюза также остаются крупными импортерами нефти: за 2011 год стоимость импорта приблизилась к рекордному уровню — почти $500 млрд, что на 40% больше по отношению к 2010 году. При этом продолжает возрастать энергозависимость европейских стран от крупных производителей нефти и газа: 54% потребляемой энергии импортировалось еще до остановки ядерных реакторов в ряде стран.
Таким образом, энергетическая безопасность Европейского континента приобретает большую актуальность, несмотря на конкретные усилия по энергосбережению. Вместе с тем на этом же континенте неизбежно будет снижаться спрос на обогащенный уран и атомные реакторы. Франция, чемпион Европы по ядерной энергетике, также будет подвергнута сокращению потребности в урановых рудах в связи с предстоящим закрытием ряда АЭС новым президентом страны Ф. Олланом, который только что был избран. Казахстан окажется в орбите последствий падения спроса на уран.
Третий крупнейший потребитель нефти Китай, в отличие от США, не располагает солидными запасами энергоресурсов на своей территории, и его зависимость от внешних поставок также пока остается высокой. При этом потребность Китая в сырой нефти продолжает возрастать.
Чтобы ослабить эту зависимость, Китай делает солидную ставку на энергетические ресурсы центральноазиатских соседей, арабских стран и альтернативные источники энергии. После катастрофы на «Фукусиме» серьезным претендентом на эти ресурсы сейчас оказывается его сосед Япония. Таким образом, в этой части планеты мы также имеем возрастание спроса на нефтегазовые ресурсы.
—То есть еще преждевременно говорить о закате «эры нефти»?